По сравнению с другими документальными фильмами, этот стареет как вино, а не как овощи. Произведенный в 2012 год фильм РТ про Туву остается интересным. Между снимками неописуемо красивой природы, фильм рассказывает про двух приезжих их дальнего зарубежья – Американца и Австралийки. Оба человека нашли новую жизнь в нашем просторном центре Азии. Многое изменилось с 2012 года, Тува быстро развивается и растет, но природа Тувы все еще не тронута, и она, как всегда, исключительно гостеприимна!
Editor's choice, Khoomei, Kyzyl, Religion, Shagaa, Shamanism, Travel, О нас: миссия, Блог, Культура, Музыка, Люди, Места для посещения, Каталог, Туры по Туве и Сибири, Отели и проживание
Путевые заметки. Тыва. Мой четвёртый зимний день. Свой Кызыл
Editor's choice, Khoomei, Kyzyl, Religion, Shagaa, Shamanism, Travel, Блог, Культура, Музыка, Люди, Места для посещения, Каталог, Туры по Туве и Сибири, Отели и проживание
Путевые заметки. Шагаа. Двухдневный марафон.
Religion, Shagaa, Shamanism, Travel, Uncategorized, Блог, Культура, Люди, Места для посещения, Каталог, Туры по Туве и Сибири, Отели и проживание
Некритические заметки. Тыва. Мой второй зимний день.
Editor's choice, Kyzyl, Piy-Khem, Travel, Блог, Общие материалы, Каталог, Транспорт, Отели и проживание
Путевые заметки. Тыва. Мой первый зимний день.
Khoomei, Travel, О нас: миссия, Блог, Общие материалы, Культура, Музыка, Новости, Партнеры, Люди, Места для посещения, Туры по Туве и Сибири
Тувинская музыка в школах США
Статья представляет собой наблюдения автора в области музыкальной антропологии; поднимается тема восприятия этнической музыки слушателями из другой культурной среды.
Шон П. Куирк Независимый автор, США
Автор родился и вырос в США. Закончил колледж «Макалестер» в г. Сэйнт-Пол, штат Миннесота) со степенью бакалавр по музыке и древним языкам. Получив грант «Фулбрайт», в 2003 г. впервые приехал в Туву с целью изучения тувинского горлового пения, культуры и языка. Был учеником многих известных хоомейжи Тувы. Впоследствии вернулся в Туву, продолжил совершенствовать свое исполнение хоомея. Работал музыкантом Тувинского Национального оркестра. В совершенстве освоил тувинский язык. В 2008 г. ему присвоено звание «Заслуженный артист Республики Тыва». С 2015 г. работает специалистомартистом в Центре развития тувинской традиционной культуры и ремесел, выступает в составе Национального оркестра Тувы. С 2006 г. стал менеджером тувинской фольклорной группы «Алаш». Успешно организует гастроли группы по всему миру, одновременно работая в ансамбле в качестве продюсера, менеджера, переводчика и звукорежиссера. Побывал с группой во многих странах. Был продюсером трех студийных альбомов ансамбля. Много концертных выступлений было организовано в учреждениях образования (в школах и колледжах) Америки. В своей статье автор описывает реакцию людей, которые впервые в своей жизни сталкиваются с тувинской музыкой и какой ошеломляющий эффект производит на них тувинская музыка. Его антропологические наблюдения представляют чрезвычайный интерес для таких наук, как музыковедение, культурная антропология, психология, культурология и т.д.
Этой зимой, после лекции и презентации о Тувинской музыке с участниками группы Алаш: Бады-Доржу Ондаром, Аяном Ширижиком и Аян-оолом Сэмом в колледже Макалестер, к нам подошёл один из студентов, поблагодарить нас за великолепную музыку и информацию о ней. Однако, это был не первый раз, когда он слушал Тувинскую музыку. Он сказал, что видел нас несколько лет назад, учась в четвёртом классе начальной школы в Вермонте. Тот факт, что разговор происходил в моей альма-матер – в Центре Изобразительных Искусств Джанет Уоллес в Сент-Пол, Миннесота, менее чем в миле от квартиры на улице Саратога, где я впервые услышал альбом группы Хуун-Хуур -Ту «60 Horses in my Herd», поразил меня ещё сильнее, когда молодой человек сказал что слышал нас ещё в начальной школе. Ощущение быстротечности времени породило во мне глубокие размышления об уникальности нашей работы, как музыкантов-послов Республики Тува. Я размышлял не только о своём личном пути как американца, принятого Тувой и пытающегося наладить контакт между двумя Родинами с помощью музыки, но и о тысячах других студентов разных возрастов, которых группа Алаш, с помощью своей музыки, вдохновила начать их собственный путь.
Когда я только начал представлять Тувинскую музыку в школах Америки, я делал это самостоятельно, без помощи ребят из группы Алаш. Это была осень 2004 года и я только вернулся домой после первого года, проведённого в Туве, который я провёл с Тувинским Национальным Оркестром в Кызыле. Помимо собственного обучения, в течение первого года, иногда, я работал и преподавал в отделении духовых инструментов местной музыкальной школы, в частности, игре на саксофоне. Весь год я наблюдал их феноменальный прогресс начиная с мелодий Гленна Миллера, когда я только приехал, до полноценного выступления с Сан Ра Аркестра. Приезд Аркестры зажег искренний интерес к обучению среди джазовых музыкантов Тувы. Результатом является нынешняя успешная карьера Тувинского Духового Оркестра. Самой большой проблемой в то время был недостаток приличных инструментов и аксессуаров к ним. Когда я покидал Туву в Октябре 2004 года, я пообещал что найду им инструменты к моему следующему приезду сюда. Это обещание начало сбываться сразу же после моего возвращения в Штаты и продолжает сбываться до сих пор.
Я вырос, обучаясь музыке в маленьком музыкальном магазине Брасс Белл, брал уроки игры на саксофоне с Дэйвом Мелстрандом все годы обучения в старшей школе. Когда я вернулся со своей первой поездки в Туву, магазином управляли уже дети владельца, молодые люди одинакового со мной возраста. Я предложил им сделку о приобретении мной качественных музыкальных принадлежностей по оптовой цене. В ответ, они предложили мне представлять Тувинскую музыку в местных школах в рамках их музыкальной программы и они предоставили бы мне несколько коробок музыкальных принадлежностей для последующей отправки в Туву – микрофоны, канифоль, струны и многое другое. Я искренне обрадовался предложению, ведь это даёт мне шанс заниматься сразу двумя вещами, которые я действительно люблю: играть Тувинскую музыку и обучать ей.
Все оказалось намного сложнее, чем я себе представлял. Даже не смотря на то, что я здорово прокачал свои навыки за год, будучи студентом и членом Тувинского Национального Оркестра, я не мог сравниться с настоящими тувинскими музыкантами. Тем не менее, я приложил все усилия чтобы по-настоящему поделиться своими навыками и знаниями о невероятной и глубокой музыке Тувы. Мой хоомей был далёк от тувинского, но я заметил что в каждом классе было всего по несколько детей, кто не смог сдержать смеха. Кроме того, через несколько лет после этого, выступая уже с группой Алаш, я чувствовал глубокую связь музыки с каждым слушателем и она вызывала все меньше смеха.
Когда Алаш впервые пригласили в Соединенные Штаты в 2006 году, я был в Туве уже пару лет, жил со своей женой и работал в Тувинском Национальной Оркестре странным тувиноговорящим талисманом, параллельно играя на дошпулууре. Мы приехали с нашим учителем Конгар-оолом Ондаром как часть программы по обмену, которая приглашала культурных лидеров в маленькие туры по США. Когда понадобился переводчик со знанием тувинского и английского языков, я был нанят не только благодаря моему беглому тувинскому, но и, по каким-то причинам, полному отсутствию конкуренции в этой области.
Программа включала в себя презентацию Тувинской музыки молодым людям, обитающим в довольно разных условиях – кампусы колледжей, парочка начальных школ, дом для трудных подростков. Конгар-оол Ондар вёл презентацию и моей задачей было передать его глубокомысленные и подробные объяснения студентам. В этот момент я понял что знание языков и умение перевести чужую речь – совершенно разные вещи. Когда я переводил слова нашего учителя молодым людям, я поймал себя на мысли о том, как же сложно обьяснить суть этой прекрасной музыки, так красноречиво описанной на тувинском языке Конгар-оолом, более чем 45 минут.
Один из фактов, которые я заметил во время нашего тура, был тот, что обитатели дома для трудных подростков были не только самыми внимательными и почтительными, но и задавали самые интересные вопросы. Это, безусловно, было единственное место из всех образовательных учреждений Восточного побережья, в которых мы побывали, где зрители имели дело с домашними животными и скотом. Это был лишь один момент из серии предрассудков которые были у меня насчёт студентов и их реакции на Тувинскую музыку. По прошествии времени, многие из этих предрассудков были опровергнуты. Например, в то время как трудные подростки в 2006м были самыми внимательными и почтительными, очень обеспеченные дети с Манхеттена в 2007м были довольно пресыщены появлением исполнительно Тувинского горлового пения в их школе. В конце концов, мы приехали туда всего неделю спустя после ансамбля Гамелан.
То была изнурительна неделя в Верхнем Уэст Сайде, котора следовала за изнурительной первой неделей тура в окрестностях Уайли, штат Техас. Наши первые два школьных выступления в 2007 году, в то же время наш первый тур без нашего учителя, послужили показателем наших физических пределов как гастролирующих исполнителей, испытали эффективность и информативность нашей презентации о Тувинской культуре и укрепили силу не только моего горла, но и вокальные данные моих друзей и коллег из группы Алаш. В школах в Уайли и на Манхеттене мы выступали по 5-7 раз в день в течении 5 дней и дали парочку смешанных вечерних концертов дополнительно. Несмотря на то, что Бады, Аяну, Аян-оолу и Май-оолу в то время было чуть за двадцать, физическая усталость проявилась довольно быстро, мы чувствовали себя никакими к концу нескольких недель, а впереди было еще 10 недель тура.
Та усталость была началом реальной жизни профессионального тувинского музыканта. И хотя на вопрос «Это больно?», который первым делом задают в школах, ребята из Алаш всегда отвечают «нет», я, как исполнитель хоомея, понимаю, что даже у такого нежного вокального искусства есть предел. Мы быстро поняли, что школьные администраторы часто не учитывают это и мы учились находить с ними общий язык и давали понять, что количество не означает качество, поэтому разумный лимит наших выступлений был 40-45 минут в день.
Одним из способов сохранить голос певца, это конечно больше говорить, чем петь. Конечно, это не идеально, но пропорция 60/40 (60% разговоров и 40% исполнение) действительно помогает сохранить голос и дает возможность студентам наслаждаться живой музыкой без звуковых усилителей. Сила такой музыки чувствуется с первых секунд выступления Алаш. Этот момент повторяется из раза в раз во время каждого выступления, после краткого вступления о географическом расположении Тувы и уникальности ее культуры и я имел честь созерцать это много раз более чем 11 лет.
Многие сотрудники школ, особенно когда мы работаем с маленькими ребятишками или в «шумных» школах, выражают озабоченность чужеродностью Тувинской музыки и беспокоятся о том, как отреагируют их студенты. Я успокаиваю их предсказывая реакцию учеников, потому что видел это много раз за последние 11 лет. Когда группа начнет играть, Аян-оол начнет исполнять свою линию мощного хоомея, потом, Бады и Аян присоединятся к нему гармоничной, второй линией. Обычно, если находится кто-то, кто готов засмеяться, это происходит в этот момент. Вообще, какая бы реакция не последовала в этот момент, она быстро прекращается, потому что после второй линии группа переходит к инструментальной части песни – бессловесный хоомей, и Аян-оол, исполняющий пронзительный, но чистый и мягкий свист – сыгыт. Этот один единственный звук наполняет музыку такой силой, что реакция слушателя молниеносно меняется с неловкого удивления от неожиданного объемного и сурового хоомея, на абсолютное очарование от бессловесной, гармоничной и многофоновой песни.
Я наблюдал эту реакцию на каждом выступлении Алаш. Со своего уникального положения наблюдателя за наблюдателями я испытываю бесконечное удовольствие, видя как лица моих соотечественников наполняются радостью, принесенной им другими моими земляками из страны, где я провёл большую часть своей взрослой жизни. Этот феномен трансформации лица имел место в каждом месте, будь то модный концертный зал в Нью-Йорке, бар в Огайо или спортзал начальной школы в Алабаме. Стейси Мориарти, глава комитета Креативного Искусства и Науки в общественной школе Ньютон в городе Ньютон, штат Массачусетс, очень хорошо описала эту универсальную реакцию: «Во всех школах студенты реагировали практически одинаково – сначала неуверенны, затем заинтригованны, после благодарны и хотят поделиться своим опытом. После этого остальная часть презентация для них это то, что точно стоит послушать. И хотя ученики не понимают языка певцов, неожиданная сила музыки будит в них желание узнать о ней больше.»
Остаток презентации, следуя шаблону нашего учителя, красноречиво рассказывавшего о Туве и ее музыке тувинцам иностранцам, мы прилагали все усилия, чтобы дать студентам как можно полное и подробное описание Тувы в отведённое нам время. Мы учили их, что несмотря на то, что тувинская музыка уходит корнями в древность и тесно связана с природой, эта же музыка является огромной частью культуры, которая растет и меняется вслед за миром XXI века. Мы рассказываем ученикам о кочевых традициях тувинцев и о том, какую большую роль этот образ жизни сыграл в становлении их музыки.
Один из примеров, который я часто использую во время презентации, произошел несколько лет назад, когда смартфоны были редкостью не только в Туве, но и во всем мире и я ехал на ферму друга неподалеку от Кызыла, чтобы забрать козла. На своем Москвиче-412 1976 года я доехал до лагеря и мне сказали, что козел, который мне нужен, находится дальше в долине, где люди косили сено. Когда я проезжал по грунтовой дороге мимо ярко-зеленой долины, люди и их юрта представляли собой идиллическую картину прошлых времен — несколько усталых мужчин спускались по тропинке с ко́сами на плечах. Однако, войдя в юрту, я был поражен, когда обнаружил человека, от которого должен был получить козла, активно просматривающим ленту в Facebook, спокойно прихлебывая суттуг шай (молочный чай), традиционной напиток тувинцев.
Напоминая ученикам, что Тува — это место, которое существует в XXI веке, при этом поддерживая многие древние традиции, мы не только боремся с отношением к музыке и людям как к какой-то экзотике, но и даем понимание того, что музыка, которую играет Алаш, музыка Тувы, является формой живого искусства, которая, имея глубокие корни в прошлом, не остается неизменной, а продолжает расти, меняться и распространяться подобно большому древнему дереву со старыми, толстыми корнями и при этом, расцветающим каждый год в течение долгих лет.
Конечно же, у нас есть множество примеров как реагировали на выступления Алаш в школах, в которых мы побывали и ими мне тоже хочется поделиться.
Стейси Мориарти из общственной школы Ньютон написала нам после одного из недавних выступлений: «Ученики обсудили концертсо своими преподавателями и родителями. Как организатор, я услышала отзывы от обеих группи уверенна в их правдивости. Эти слова одного из учителей в значительной степени описывают общее восприятие: «Я в восторге! Думаю некоторым ученикам в начале было неловко, ведь мы вывели их из привычной зоны комфорта, я видела множество ребят, сдерживающих смех и строящих друг другу рожицы. К концу выступления было понятно, что мы достигли гораздо большего, чем просто показали детям новую культуру, музыку и образ мышления.» Успех программы был очевиден и ощущался, когда ребята покидали аудиторию полные воодушевления и вдохновения. Поэтому, могу смело сказать что выступление ансамбля Алаш в школе Ньютон было невероятно успешным!».
Доктор Джон Джинрайт из Трои, штат Алабама, пишет о наших поездках в школы, дома престарелых, университеты Трои и общественные центры: «Костюмы и инструменты особенно привлекательны, но мы так же чувствовали особую связь, слушая их истории и музыку. Это было чарующе и не похоже ни на что, что мы показывали раньше. Это помогло нам сблизиться с по-настоящему красивой страной и людьми».
Дэймон Постл из университета Джорджии утверждает: «Во время выступления Алаш в нашем университете, аудитория состояла из студентов, аспирантов, преподавателей и нескольких членов сообществ. Я осматривался в помещении и все что я видел, были улыбки и заворожённые взгляды. В течении нескольких дней после выступления мои коллеги и преподаватели подходили ко мне обсудить выступление и говорили что наконец-то понимают что я изучаю здесь. До этого выступления, Тува была для них далеким заброшенным краем и горловое пение представлялось как несколько странных тональностей и рычание. Теперь, Тува стала реальной и люди начали проникаться ее музыкой. В каком-то смысле, мне кажется что посещение университетов имеет больший потенциал, особенно если целевая аудитория – это специалисты в области музыкального направления, ведь они будут преподавать школах, где должны знакомить учеников не только с Западной музыкой, но и с музыкой со всего мира».
Ещё более яркий пример воздействия Тувинской музыки на студентов произошёл во время посещения школы округа Спрингфилд, штат Вермонт. Общественный центр, который когда-то был центром производства, закрылся на долгое время в связи с потерей производственных работ, как и многие другие места в Америке в то время. И так же, как и многие другие места, эта рабочая община страдала от проблем, связанный с пристрастием к метамфетамину и опиатам, поэтому, учителя предупредили нас что дети могут быть «шумными» и просили не принимать слишком близко к сердцу если реакция будет не такой, как мы ожидаем. Мы, как обычно, выступили и прочитали лекцию в старом, но очень красивом зале для сотен «трудных» детей. 45 минут пролетели незаметно в конце выступления эти дети из неблагополучных семей и их усталые учителя хлопали нам стоя на ногах. Парочка ребят подошли к нам позже и сообщили что тоже хотят обучиться горловому пению. Они спросили нас, что для этого нужно и мы дали им наши CD-сборники и посоветовали слушать и практиковаться.
Два года спустя нас снова пригласили в эту школу, благодаря впечатлению, которое группа Алаш произвела на детей. Мы снова выступили и нас снова встретили тёплыми овациями. После выступления, школьный библиотекарь Синтия Хьюз попросила нас задержаться потому что у них есть сюрприз. Установив проектор, она пригласила высокого бородатого мужчину с гитарой, в то же время вытаскивая собственную гитару. Мы не видели что проецировалось на стену, но первый аккорд был невероятно знакомым. И тут, читая слова с проектора, вся школа начала петь на тувинском. Они пели песню, у которой есть множество названий, среди которых «Эне-Сай» и «Предки», и которая входила в первый альбом группы Алаш. Будучи увлечёнными неожиданной серенадой, мы не заметили трёх подростков, подошедших к микрофонам на сцене. Мы заметили их в момент, когда они начали исполнять горловое пение – хоомей, сыгыт, и каргыраа, которое звучало довольно неплохо для двенадцатилетних ребят с юго-восточного Вермонта. Это были те самые дети, которые подходили к нам после нашего первого выступления, и когда мы спросили их как они научились, они ответили что «слушали и практиковались».
Последний пример прислал нам Теодор Левин, этномузыковед из Дартмутского колледжа. Я написал ему с вопросом, что он думает об уникальных отношениях Дартмута с Тувинской музыкой и музыкантах и далее приведу его ответ. Отношения с Дартмутом начались с собственного проекта Левина, как первого американского этомузыковеда, отправившегося в Туву изучать музыку в 1987 году. Благодаря этой работе, Тувинская музыка стала частью учебной программы по мировой музыке в Дартмуте и его студенты имели возможность общаться с тувинскими музыкантами в течении 25 лет. Левин пишет, что «нельзя недооценить преимущество представления живой музыки в дополнение к учебным материалам», ссылаясь на опыт Дартмута, где он использовал собственный опыт в научном изучении Тувы, собственные аудио- и видеозаписи, учебники и статьи как учебный материал для своих занятий, презентаций и обсуждений. Он пишет: «Эти ресурсы, тем не менее, блекнут в сравнению с силой живой музыки, исполненной опытными музыкантами в непосредственной близости, чтобы привлечь и вдохновить слушателей». В качестве примера Левин приводит последний визит Алаша в Дартмут зимой 2017 года, где вечером они отыграли два 45-минутных выступления и посетили два класса мировой музыки на следующий день, каждый из которых насчитывал около 30 студентов. В рамках домашнего задания ученикам было предложено прочитать главу посвященную «прослушиванию тембра» в музыкальных произведениях Тувы из чернового варианта, готовящейся к выпуску, книги Левина и доктора Валентины Сузукей. Левин также попросил своих учеников написать короткий отзыв после вечернего выступления:
«Как и многие другие музыканты, с которыми мы сталкивались, три участника группы Алаш (Бады-Доржу Ондар, Аян-оол Сэм, Аян Ширижик) работают в области творческой гибридизации, когда они смешивают традиционные и новаторские элементы чтобы создать свой, уникальный музыкальный стиль. Основываясь на вашем понимании Тувинской музыки и соседних регионов исторически кочевой Внутренней Азии, опишите музыку группы Алаш, и в частности то, как они сохраняют и расширяют условности местных музыкальных стилей и традиций. Как музыкальный критик, как бы вы оценили их артистический успех?»
Доктор Левин предупредил нас об этом задании перед нашим визитом на следующий день, поэтому мы провели оба занятия обсуждая и слушая презентацию Алаша о Тувинской музыке в контексте этого вопроса. Мы выехали из Дартмута в тот день чтобы переброситься в Портленд, штат Мэн, для ночного концерта и продолжили оставшуюся часть тура без времени на раздумья о влиянии, которое мы имели на молодые умы. Однако позже мы получили приятный сюрприз, когда Тэд написал мне о выпускных проектах для его курса, где требовалось приготовить либо исследование, либо творческий проект вроде композиции, импровизации, видео и тд.
«Всего несколько студентов, большинство из них работает в маленьких группах, выбрали проект, вдохновившись творчеством Алаш. Среди наиболее интересного было видео, в котором группа из трёх студентов «кочевала» в окрестностях Дартмута и читала стихи собственного сочинения о своих любимых местах в кампусе. В конце они исполнили кавер на песню «Одуген Тайга» со своим текстом и естественными звуковыми эффектами. Другой проект представила студентка, импровизировавшая кавер на «Тооруктуг Долгай Тайга» на фортепиано, пока ее одноклассник, талантливый художник, быстро создал чернильный рисунок скачущей галопом лошади, наполненный кинетической энергией. Несколько студентов объединили части тувинской музыки в программе Garage Band, смонтировав их из разных музыкальных источников. Самым впечатляющим проектом был проект девушки, которая собственноручно создала еврейскую арфу, вдохновившись Тувой, и научилась на ней играть. Из года в год, студенты, оценивая курс «Мировой музыки» Дартмута, упоминают посещение тувинских музыкантов как одно из самых запоминающихся. Понятно, что воспроизведение живой музыки самого высокого класса является непревзойденным ресурсом для музыкального образования университетского уровня».
Таким образом, за 11 лет Алаш выступил для нескольких тысяч молодых людей из Соединенных Штатов. В случае Тувы, как уникальной культуры, которая находится в меньшинстве в Российской Федерации, это важная работа по представлению Тувы во всем мире. В мировом сознании музыка Тувы приобрела статус культурного тайника, что можно считать довольно редким явлением для этнической группы, насчитывающей около 300 000 человек. Мало того, что эта музыка служит визитной карточкой для малоизвестной культуры, она так же повлияла на жизни очень многих людей, которые так или иначе были вдохновлены встречей с Тувой, оставившей впечатления, которые долго будут жить в памяти молодых людей, которые отправляются в свои дальнейшие жизненные путешествия, растут, меняются, творят и которые в конце концов расскажут своим детям и реальном, но волшебном месте, называющимся Тувой и ее прекрасной музыке.
Quirk S. P. Tuvan music in schools in the United States [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2017, № 2. URL: https://nit.tuva.asia/nit/article/view/715 (дата обращения: …). DOI: 10.25178/nit.2017.2.10
